Бывают такие исторические события, и их не так уж мало, которые при всей своей кажущейся определённости никак не желают становиться полностью определёнными. Например, скоропостижная смерть российского императора Петра III – уже более ста лет во всех учебниках чёрным по белому написано, что умер самодержец не своей смертью, а удушили его бунтовщики-гвардейцы, и даже неопровержимые доказательства тому имеются. Но вот, присмотревшись повнимательнее, можно обнаружить, что доказательства не такие уж и неопровержимые, да и альтернативные версии имеются, но при этом смерть Петра III по-прежнему в высшей степени подозрительна.
Полгода поцарствовал – и хватит
На самом деле никакого Петра Федоровича Романова, вошедшего в историю как Пётр III, долгое время не существовало, а был сын герцога Гольштейн-Готторпского и Анны Петровны (дочь Петра I) по имени Карл Петер Ульрих, родившийся в 1728 году и до определённого момента и не особо интересовавшийся огромной таинственной страной Россией. Однако довелось ему быть племянником императрицы Елизаветы Петровны, не имевшей наследников, поэтому пришлось идти в наследники, менять имя и заодно переименовывать династию русских царей (согласно научным правилам, с середины XVIII века династия Романовых называется Гольштейн-Готторп-Романовы).
Правда, пробыл на троне Пётр III практически ровно полгода, с 25 декабря 1761 года по 28 июня 1762 года. И иноземное происхождение тут было не при чём – в конце концов, в нём-то была хоть часть русской крови, а в свергшей его с трона супруге, будущей Екатерине II, русской крови не было ни капли. Однако Пётр III настолько пренебрежительно относился ко всему русскому, ко всем русским обычаям и традициям (в отличие от Екатерины, всячески подчёркивавшей любовь к своей новой родине), да к тому же и проводил внешнюю политику, явно не соответствующую русским интересам, что заговоры с целью лишить его власти появились ещё в те времена, когда он был только наследником.
В решающую стадию заговор перешёл уже в 1762 году, когда его возглавили гвардейские офицеры, братья Орловы, а фигурой, вокруг которой сплотились заговорщики, стала императрица. Поэтому, когда 28 июня 1762 года в Петербурге гвардия и Сенат присягнули на верность Екатерине. Пётр, находившийся в Петергофе, недолго сопротивлялся и вскоре подписал отречение от трона в пользу супруги. После этого его в сопровождении охраны направили в Ропшу (охраняли в первую очередь от гвардейцев, требовавших его казни), где он и провёл последние дни жизни, которая закончилась 17 июля 1762 года.
Похоже, что убили…
Начиная с конца XIX столетия (когда смерть Петра III можно стало обсуждать публично) классической версией считалась та, согласно которой свергнутый император был банальным образом задушен в Орше охранявшими его гвардейскими офицерами. И даже доказательство предъявлялось в виде письма Алексея Орлова из Орши, адресованное Екатерине II. В этом письме Орлов с одной стороны растерянно, с другой, не без определённого красноречия описывал смерть Петра III. В общих чертах картина складывалась такая: в заключении бывший император затосковал, стал злоупотреблять алкоголем и играть с гвардейцами в карты. И вот вечером 17 июля во время игры он заспорил с одним из офицеров. Спор быстро перешёл в потасовку, по окончании которой гвардейцы с изумлением и ужасом обнаружили, что Пётр Фёдорович лежит мёртвый.
О том, что Пётр III был убит тюремщиками, заявляет и другая версия, уточняющая, что он был задушен. Она основывается на том обстоятельстве, что во время похорон бывшего императора было отчётливо видно, несмотря на все попытки организаторов похорон скрыть этот факт, что лицо покойника потемнело практически до неузнаваемости, как это нередко происходит с повешенными и задушенными. Кстати, именно отсюда родился слух, что на самом деле похоронили «какого-то арапа», а сам государь жив и скрылся (на этой почве и появлялись затем многочисленные самозванцы). Здесь также в качестве претендентов на «почётное звание» убийцы назывались придворный Григорий Теплов, актёр Фёдор Волков и гвардеец Шванвич.
…А может быть, и сам умер
В связи с этим долгое время практически не рассматривалась другая, официальная версия смерти Петра III, согласно которой тот скончался от геморроидальных колик, которые подкосили его и без того слабое здоровье. К тому же, согласно официальным результатам вскрытия, проведённого по приказу Екатерины II, выяснилось, что у умершего были признаки апоплексии, дисфункция сердца и воспаление кишечника. В настоящее время историки относятся к этим сообщениям настороженно: несмотря на то, что Пётр действительно страдал геморроидальными коликами в течение нескольких лет, поводов безоговорочно доверять официальному медицинскому заключению нет – недостаточно сведений.
Однако есть обстоятельство, которое заставляет внимательнее отнестись к версии естественной смерти Петра III и, соответственно, усомниться в версии его убийства. Главное доказательство убийства бывшего императора, письмо Алексея Орлова с фактическим признанием, судя по всему, фальшивка. Оно известно лишь по копии, составленной другим человеком, тогда как оригинал якобы был уничтожен Павлом I после восшествия на трон. Это уже странно – Павел всегда придерживался версии об убийстве своего отца, и было бы странным уничтожать такое доказательство своей правоты. К тому же существуют два письма Орлова, написанные прежде и подлинность которых установлена: они отличаются и по стилистике, и по особенностям лингвистического построения. В этих письмах, которые обычно не упоминаются, Орлов действительно сообщает о том, что Пётр серьёзно заболел и вряд ли выживет.
То есть если гвардейцы и Екатерина II действительно хотели побыстрее избавиться от ненужного свергнутого монарха, им достаточно было просто подождать. Всё больше историков склоняются к мнению, что насильственная смерть Петра была невыгодна Екатерине II: это негативно сказалось на её репутации, создало ей «славу» мужеубийцы, впоследствии испортило отношение с сыном. Вдобавок Пётр III был настолько непопулярен в России, что опасаться, что он сможет организовать заговор и вернуть власть, не приходилось. Наконец, желай Екатерина II смерти мужа, можно было оставить его в Петергофе в день переворота, где ему угрожали гвардейские полки, ни к чему было прятать бывшего императора в Ропше.
Александр Бабицкий
