Безбрежная и, казалось бы, слышать ничего ни о каком реализме не желающая фантастика, оказывается, на деле полна цинически трезвого прагматизма. Она пропитана самой низменной эгоистической расчетливостью. Супергерои приобрели особую популярность в США во время «холодной войны». В век «грязных войн», пропаганды «политики с позиций силы», гонки термоядерного вооружения и фетишизации «абсолютного оружия» именно такой герой - антипод всех суперменов - особенно был нужен американской молодежи.
Фантастический героизм
Давно прошло то время, когда фантастика, как кинематографический жанр, нуждалась в защите и оправдании, давно уже она стала неотъемлемой и важной частью современной культуры. Идеи, образы, понятия фантастики присутствуют в сознании современного человека. Независимо от его кинопристрастий и антипатий. Образы в фантастических фильмах расковывают мысль, расшатывают немало устоявшихся, но уже устаревших представлений, помогают осознать новое, подготавливают человека к встрече с будущим. Но главное - «взгляд из космоса» открывает в настоящем много того, что скрыто от непосредственного наблюдателя. Это верно и в прямом, и в переносном смысле слова. Взгляд «со стороны» и метод мысленного эксперимента дают фантастике особые возможности художественного исследования реальности.
Истоки предубеждения многих взыскательных зрителей против этого «специфического», якобы «второсортного» жанра в том, что он, пожалуй, резче других отмечен штампами «массовой культуры». Среди псевдокинематографической продукции, забивающей прокатный рынок, весьма приметны постеры новинок, на которых разной степени раздетости красотки соседствуют с роботами, космическими кораблями, инопланетными монстрами. Все это, конечно, жвачка, но жвачка далеко не безобидная. В лучшем случае эти ремесленные изделия, в которых «наука» столь же примитивна, сколь убога «фантазия», служат для дешевого привлечения внимания. Бегство в лубочные иллюзии вызывает атрофию способности и желания думать.
Кинематограф такого типа и назначения - феномен социологический. Он заслуживает особого рассмотрения. Образцом, ярким примером такого кинематографа могут служить ленты о Супермене и о других героях так называемой Расширенной вселенной. Супермены идут, и от их железного шага дрожит земля. И миллионы ребятишек продолжают смотреть фильмы о них. Смотрят - часами, днями, годами. Пока не пролетит юность. Признание ребенком суперменов и его восхищение ими выливаются в принципиально иные формы, чем увлечения Робином Гудом, Соколиным Глазом, капитаном Немо, д’Артаньяном. Ибо в роли героя подвизается, в сущности, робот, выступающий против живых людей. И эта мистификация, действуя исподволь, в корне извращает представление о доблести человеческой, о мужестве, о чести.
Если бы в доказательство смелости рыцарей короля Артура сослаться на то, что они с головы до ног закованы в железо, а легендарный Робин Гуд бьется без доспехов - то это было бы чистейшим абсурдом. Но именно такой ход мысли становится единственно возможным в фильмах об отряде супергероев: о смелости и доблести сверхгероя вам приходится судить по его подвигам, а подвиги его тем чудесней, чем технически совершенней он оснащен, чем больше «умеет» и «может» - о смелости свидетельствует мощь вооружения.
Почитателям супергероев такой персонаж, как Робин Гуд, непонятен и смешон. Его рыцарство должно им казаться просто глупостью. Фантастика фильмов Расширенной вселенной пропитана слишком грубым прагматизмом. Во всем, что касается использования силы и оружия, никакого идеализма, никакого рыцарства не допускается.
Они уже в какой-то мере победили в сердцах миллионов зрителей тот персонаж, который принято называть благородным героем. Они уже внушили многим, что он устарел, несовременен, отстал от жизни и сегодня их день. И медленно, но верно побеждают в сознании своих «болельщиков» такие предрассудки, как способность принимать сторону побежденных, убеждение, что истинные смелость и мужество герой проявляет тогда, когда он вступает в схватку с сильным противником, и что сама по себе сила не есть доказательство правоты.
Современный супергерой
Супергерой фильмов - типичнейшее порождение алхимии «популярных мифов». Принципиальная схема общего устройства «я» всех сверхгероев обозначается с предельной ясностью при ближайшем сопоставлении их с героем фантастики. В «век масс» возникает и крайне обостряется различие между утопиями и так называемыми «популярными мифами».
Новый уровень супергероя воплощается уже не в фантастическом персонаже. И из Супермена, Бэтмена, Человека-паука превращается в Джеймса Бонда, непобедимого и неуловимого супершпиона. Карьера последнего тоже началась на лентах комиксов. И затем он также шагнул из «царства рисованных полос», из детских комиксов на большой экран в кино «для взрослых».
И Джеймс Бонд прельщает своих почитателей житейской философией: точно так же, как Супермен и Бэтмен своих - стальными мускулами, умением летать, пуленепроницаемостью и огнеупорностью. Сверхчеловек снимает маску и облачение сверхгероя, предназначенные для детского карнавала, - разминка закончена: рот твердо сжат, глаза смотрят холодно и недоверчиво, оружие проверено, - он начинает «работать». Настоящий супергерой - это все же человек.
