Представим себе человека, который абсолютно прагматичен. Он умнее и хитрее большинства своих современников и, по сути, глубоко их презирает, тонко маскируя свои чувства отстраненной вежливостью. Он может уважать таланты и достоинства немногих избранных, но состояние человечества в целом его совершенно не заботит. Он заметил, что монархи и политики всегда за что-то борются, и пришел к выводу, что войны неизбежны. Но для него важна суть, а потому его интерес – финансовые войны, которые дают господство над миром.
Он понял, что война может приносить прибыль, и для этого нужно не только давать деньги в кредит или печатать деньги для их финансирования. Нет, самые важные дивиденды войны в том, что ее финансирование дает протекцию государства в получении субсидии или коммерческой монополии. Он не способен на такие примитивные чувства, как патриотизм, поэтому может поддерживать любую сторону в любом военном конфликте. Его участие определяется лишь факторами собственного интереса.
Влияние, карьера, деньги – все подарит война
Если такой человек оглянется вокруг и исследует окружающий его мир, нетрудно представить, что он придет к следующим выводам, которые станут основным вектором развития его карьеры:
- Война – вот главная проверка на прочность для любого правительства. Если оно может успешно решать задачи войны, оно жизнеспособно. Если правительство пасует, оно погибнет. Все остальное вторично. Нерушимость и святость законов, процветание граждан и ценность валюты быстро приносятся в жертву любым правительством, когда перед ним стоит угроза уничтожения. Это примитивный инстинкт самосохранения.
- Таким образом, все, что нужно, чтобы гарантировать, что правительство будет поддерживать и увеличивать свои долги, - это вовлечь его в войну или поставить перед угрозой войны. Чем реальней угроза, чем разрушительней война, тем больше потребность в деньгах, значит, тем выше государственный долг.
- Чтобы втянуть государство в войну или поставить его перед угрозой войны, нужно, чтобы у него были враги, обладающие реальной военной мощью. Если такие враги уже существуют, тем лучше. Если они существуют, но не вызывают у государства опасений, так как им не хватает военной мощи, им нужно предоставить средства на развитие их военной машины. Если врага вообще не существует, значит, его нужно создать, финансируя рост враждебного режима.
- Главным врагом финансистов является правительство, которое отказывается финансировать свои войны за счет заемных средств. Хотя подобное случается редко, когда это все же происходит, то необходимо поощрять внутреннюю политическую оппозицию, восстания, революции или заменить правительство другим, более сговорчивым. Убийство главы государства может сыграть важную роль в этом процессе.
- Ни одно государство не должно оставаться в военном отношении сильнее, чем его противники, так как это может привести к миру и, как следствие, сокращению долга. Для достижения этого баланса сил необходимо финансировать обе стороны военного конфликта. Исключение делается лишь в том случае, если одна из воюющих сторон враждебно настроена по отношению к интересам финансистов и, следовательно, должна быть уничтожена. В противном случае ни одна из сторон не должна одержать решающую победу или поражение. Хотя всегда следует призывать к миру, невысказанной целью является вечная война.
Не имеет значения, была ли эта стратегия сформулирована на словах и передана из поколения в поколение.
Более того, вряд ли эта стратегия когда-либо была озвучена или записана на бумаге. Независимо от того, является ли она результатом сознательного планирования или просто закономерной реакцией прагматика на неограниченные возможности получения прибыли, заложенные в бумажных деньгах, складывается впечатление, что финансисты мира действуют по единому плану. Это стало особенно очевидным с момента создания механизма центрального банка три столетия тому назад.
Баланс власти и финансовый захват
Вопрос «баланса власти» представляет особый интерес. В большинстве исторических текстов эта концепция представлена как некое естественное социальное явление, которое, так или иначе, работает на благо человечества. Подразумевается, что просто замечательно, что после всех многочисленных европейских войн ни одна страна не была достаточно сильной, чтобы полностью доминировать над другими.
Когда Соединенные Штаты вышли из Второй мировой войны именно с такой силой, это обстоятельство вызвало немалое беспокойство у мирового финансового сообщества, и многочисленные политические и финансовые механизмы были приведены в движение, чтобы восстановить нарушенный баланс. Эта тактика стала почти узаконенной доктриной международной демократии. Но, когда речь заходит о «восстановлении баланса», многие упускают из виду, что самым значимым последствием этого являются непрерывные войны «между равными», которые уже превратились в неизменный фон истории.
Это не означает, что любая воинственная группа немедленно получит финансовую поддержку истинных властителей мира. Их решение зависит от того, кому угрожает эта группа, и насколько вероятен ее успех. Например, в 1830 году голландцы вынуждены были подавлять восстание своих подданных в Бельгии. И правительство, и революционеры получали финансирование от Ротшильдов.
Голландские правители были надежными клиентами, которые выплачивали не только кредиты, но и, что немаловажно, проценты по этим кредитам.
Было бы безрассудно предоставлять нечто большее, чем чисто символическую помощь повстанцам, которые, случись им прийти к власти, скорее всего, отказались бы выплатить долги свергнутого ими марионеточного режима.
Соломон Ротшильд объяснил: «Эти господа могут рассчитывать на нас лишь в одном случае – если решат прислушаться к голосу благоразумия и умеренности... Наша добрая воля не простирается до такой степени, чтобы вкладывать оружие в руки тех, кто направит его против нас, то есть давать в кредит деньги на войну и тем самым подрывать доверие, которое мы стремимся поддерживать всеми силами и средствами».
После того, как революционная обстановка была разрешена путем переговоров, а не вооруженного конфликта, новое правительство в Брюсселе стало объектом для финансового захвата.
Джеймс Ротшильд изложил стратегию, которая стала образцом подобных операций и применяется по сей день: «Мы должны воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы получить полный контроль над финансами этой страны. Первым шагом будет сближение с новым Министром финансов Бельгии, завоевание его доверия ... и покупка всех казначейских облигаций, которые он может нам предложить».
