Пожары и смог в Москве 2010 года: апокалипсис сегодня
Долгое время казалось, что смог, то есть туман из мельчайших частиц дыма и пыли, это непременный атрибут каких угодно городов, кроме российских. Конечно, смог эпизодически может накрывать крупные российские города, и прежде всего Москву и Санкт-Петербург, но всё-таки при слове смог первым делом вспоминаются города, для которых эта напасть стала уже традиционной: Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Пекин, Токио и так далее. Но летом 2010 года смог пришёл в российскую столицу и примерно на месяц стал в ней полноправным хозяином.
Смог натурального происхождения
Чаще всего в мегаполисах смог является продуктом жизнедеятельности человека и созданных им многочисленных механизмов, которые источают всякие выхлопы, дым, испарения и поднимают в воздух пыль всяческими приспособлениями. Поэтому, чем больше город, чем больше в нём источников дыма и испарений, тем смога больше и тем его облако устойчивее.
В ситуации с московским смогом 2010 года всё было несколько иначе: пелена, затянувшая небо над столицей и ближайшими к ней районами Подмосковья, была исключительно природного происхождения. Дело в том, что лето 2010 года выдалось в России, особенно в её центрально-европейской части, аномально жарким и сухим, что породило ухудшение пожароопасной обстановки и многочисленные лесные пожары. Многие гектары леса, оказавшиеся в огне, «производили» огромные облака дыма, который зачастую укрывал населённые пункты. В случае с Москвой всё было ещё сложнее: вокруг города находится большое количество болот, осушенных при советской власти для получения торфв, дешёвого горючего материала. Со временем торфяные разработки оказались заброшенными, а сухой торф в плане возможности пожара это бомба замедленного действия. Торф легко начинает тлеть, особенно в сухую жаркую погоду, именно такую, какая и была летом 2010 года.
Торфяные пожары идут сверху вниз, то есть с поверхности в глубину, таким образом долгое время постоянно выделяется большое количество дыма. Именно этот дым и стал основой для московского смога, смешавшись с городской пылью и туманом.
В Москве – почти лондонский «туман»
Торфяные пожары в Подмосковье были настолько сильными и их было настолько много (количество превышало сотню, а занятую ими площадь уже в начале июля 2010 года специалисты оценивали в 200 гектаров), что дым от них разошёлся не только по Центральной России, он дошёл до Поволжья, Сибири и Ленинградской области. Разумеется, Москва оказалась в центре этого стихийного бедствия, усугубленного техногенным фактором.
Начавшись с первыми днями июля, пожары на подмосковных торфяниках постепенно вырабатывали всё больше и больше дыма, пока, наконец, с 23 июля он не смешался с московскими испарениями, превратившись в смог. Этот смог продержался в столице почти месяц, вплоть до 18 августа. Условия нахождения в городе были такими, что невозможно было ни нормально дышать, ни нормально видеть. Это привело к увеличению смертности в городе в два раза (из-за осложнений у людей с заболеваниями дыхательной и сердечной систем), к уменьшению активности наземного транспорта, с одной стороны, но к увеличению автомобильных пробок, с другой, к постоянным задержкам и отменам рейсов в московских и подмосковных аэропортах и к изменению графика работы многих предприятий и организаций.
В последний раз смог, вызванный пожарами, наблюдался в Москве в августе-сентябре 2002 года, но тогда пожаров было меньше, смог не был столь интенсивным, да и общая температура воздуха была ниже. Так что смог 2010 года стал для горожан и гостей города куда более серьёзным испытанием.
Дышать – опасно для здоровья
Ситуация со смогом в Москве в июле–августе 2010 года стала поводом для существенной критики в адрес, прежде всего, московских властей. Общественность не устроило даже не то, что власти оказались неподготовленными к подобной угрозе: дело в том, что к угрозам для здоровья подобного рода очень трудно централизованно подготовиться. А то, что находиться на воздухе, который в значительной степени состоит из смога, опасно для здоровья, стало очень быстро понятно не только теоретически, но и на практике.
Всё было просто – концентрация вредных веществ для человеческого организма в воздухе превышала предельно допустимые концентрации в несколько раз, а то и в десятки раз. Всё это привело к тому, что за период нахождения Москвы «под смогом» существенно увеличились показатели смертности, вызовов на дом бригад «скорой помощи», число обращений в лечебные учреждения за помощью. И тут власти мало что могли сделать для предотвращения подобной ситуации: в конце концов, люди просто не будут ходить по улицам в противогазах, марлевые повязки не спасают, а выходить из дома в любом случае необходимо. Да и разогнать смог с помощью вертолётов тоже невозможно.
Основная масса критики на московские власти обусловлена тем, что они не сразу среагировали на серьёзную ситуацию и далеко не сразу стали предпринимать меры для помощи людям в преодолении её последствий. Так, в начале августа синхронно ушли в отпуска многие руководители московских ведомств и служб, включая мэра города Юрия Лужкова. Более того, многие из них, включая Лужкова, какое-то время отказывались возвращаться на свои рабочие места, говоря то о том, что никакой чрезвычайной ситуации нет, то о том, что эта ситуация касается Подмосковья, а не Москвы.
