Взрыв на станции метро «Белорусская» в 2001 году: атака или демонстрация?
Когда 5 февраля 2001 года в средствах массовой информации появились сообщения о взрыве на станции «Белорусская» московского метрополитена, первой реакцией было идентифицировать это происшествие как террористический акт. Действительно, за предыдущие несколько лет неоднократные взрывы в столичной подземке уже приучили людей ассоциировать все ЧП в метро как теракты. Однако взрыв на «Белорусской» был и остаётся весьма загадочным.
200 грамм тротила – это много или мало?
5 февраля 2001 года на станции московского метро «Белорусская», по разным данным или в 18 часов 45 минут, или в 18 часов 50 минут, на платформе, в том месте, где останавливается первый вагон поезда, раздался взрыв. Звук взрыва и вспышка были довольно сильными, обвалились декоративные панели, элементы облицовки станции. Вход на станцию был немедленно заблокирован, согласно инструкции о действиях в чрезвычайных ситуациях, три эскалатора работали в режиме «на выход», четвёртый был остановлен для доступа на станцию медицинских работников и специалистов специальных служб.
В результате взрыва пострадали девять человек, в том числе и несколько детей, однако серьёзных травм никто не получил, жертв также не оказалось. Позднее выяснили, что мощность взрывного безоболочного взрывного устройства с часовым механизмом составила примерно 200 грамм тротила, а сама бомба была помещена то ли в обычную сумку под мраморным сиденьем, то ли в плафон над этим сиденьем.
На теракт не похоже
Слово «теракт» применительно к взрыву на станции «Белорусская» первым уже вечером 5 февраля 2001 года употребил в интервью телевидению мэр Москвы Юрий Лужков. Однако уже тогда, по мере поступления сведений о подробностях теракта многие эксперты выражали недоумение характером этой террористической атаки. Прежде всего, удивление вызвала мощность бомбы – 200 грамм тротила. Учитывая то, что, судя по наличию часового механизма и особенностям сборки взрывного устройства над ним работал профессионал, странным показалась низкая мощность бомбы.
Дело в том, что 200 грамм тротила в бомбе, не начинённой металлическими предметами, которые во время взрыва выполняют функцию шрапнели и наносят основные повреждения, явно недостаточно для решения боевой или террористической задачи. Кроме того, противоречит задаче максимального поражающего эффекта взрыва расположение взрывчатки – скорее всего, под тяжёлой мраморной скамьёй. Предположения о том, что бомба была помещена на платформе, чтобы при взрыве поразить как можно больше людей, выходящих из поезда, несостоятельны: тяжёлая мраморная скамья существенно гасит взрыв 200 грамм тротила при любом раскладе и количество находящихся на платформе людей не имеет решающего значения. Стоило расположить бомбу буквально в метре от скамьи, на платформе, и вот тогда находящиеся рядом люди пострадали бы куда серьёзнее.
Если не теракт, то что?
В силу указанных фактов и соображений вскоре даже официальные представители следствия, прокуратуры и спецслужб не стали поддерживать первую версию Лужкова о террористическом характере взрыва на станции метро «Белорусская». Постепенно начали возникать иные версии, которые могли бы объяснить случившееся и вывести на организаторов взрыва.
Рассматривались самые различные версии, причём выдвигались они как следствием, так и средствами массовой информации. С общим скепсисом была рассмотрена версия о причастности к взрыву чеченских сепаратистов: для ошибки при сборе и закладке бомбы террористы слишком профессиональны, а устраивать демонстрационные взрывы, не рассчитанные на жертвы, им не было смысла. Куда шире обсуждалась коммерческая основа преступления, ведь московское метро это ещё и огромные торговые и рекламные площади, из-за распределения которых легко могли появиться недовольные, которые и стремились либо запугать кого-либо, либо изменить ситуацию на рынке.
Наконец, выдвигалось и предположение о том, что взрыв был актом хулиганства или вовсе случайностью: какой-либо преступник перевозил взрывчатку для совершенно иных целей, но, увидев сотрудников милиции, испугался и решил избавиться от бомбы, спрятав её под скамью на платформе. Какова бы ни была истинная причина взрыва на «Белорусской», следствие оказалось не способным её установить, равно как и установить лиц, причастных к нему.
