В современном мире проблема терроризма является одной из основополагающих, так что вполне понятно стремление как можно лучше понять это явление, изучить его истоки и исторические прецеденты. В этом отношении российская история может предоставить богатую пищу для размышлений: одной из наиболее ярких и трагических её страниц является революционный терроризм в Российском империи.
Рождение терроризма в России
Иногда можно встретить утверждение, что традиции революционного терроризма в России заложили декабристы, попытавшиеся в декабре 1825 года вооружённым путём свергнуть существовавшую власть. При том, что сама идея вооружённого метода изменения государственного устройства действительно созвучна принципам революционного и любого политического терроризма, с научной точки зрения считать декабристов первыми революционными террористами неправильно. Восстание 14 декабря 1825 года можно рассматривать как попытку государственного переворота (по мнению некоторых, дворцового переворота) с помощью армейских частей, однако это не являлось актом революционного террора.
Непосредственно революционный террор в Российской империи начал зарождаться в шестидесятые годы XIX века в среде радикальных революционеров, считавших, что царские либеральные реформы недостаточны для улучшения жизни народа и нужны более коренные преобразования. На эти преобразования самодержавие добровольно не пойдёт, следовательно, ради блага всего народа нужно прибегнуть к террору против малочисленной группы руководителей и охранителей режима. Первым русским революционным террористом считают Дмитрия Каракозова, совершившего покушения на Александра II в 1866 году.
Однако по-настоящему революционный террор конца позапрошлого столетия развернулся после 1878 года, когда Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Трепова за его издевательства над политическими заключёнными. Суд присяжных оправдал Засулич и это стало сигналом для революционеров – они посчитали, что общество уже настолько устало от самодержавия, что молчаливо одобряет террор против него. Второй пик революционного террора в Российской империи пришёлся на начало XX века и был спровоцирован Кровавым воскресеньем 1905 года и последующими революционными событиями.
Кто применял революционный террор
На разных этапах своего существования и деятельности террор как метод политической борьбы с самодержавием (во-первых, как способ дезорганизация функционирования режима, во-вторых, как метод повышения аполитической активности населения) использовали большинство революционных организаций и партий Российской империи второй половины XIX – начала XX веков. Однако некоторые организации использовали революционный террор особенно широко или достигли в нём особенных успехов. Первой по-настоящему успешной на этом поприще оказалась организация «Народная воля». При том, что большинство её участников занимались иными методами политической борьбы (издание революционной литературы и периодики, агитации среди населения, организация собственных ячеек в различных сфера деятельности и так далее), эта организация вошла в историю именно благодаря своим террористическим акциям, направленным против высокопоставленных представителей власти. И прежде всего, это была настоящая охота на Александра II, который чудом пережил два покушения со стороны народовольцев, в 1879 и 1880 годах, однако не смог пережить третьего, 1 марта 1881 года. Впрочем, уже через несколько лет «Народная воля» потеряла своё влияние.
В начале XX века достойными наследникам террористической деятельности народовольцев стала партия социалистов-революционеров, общеупотребимое название которых звучало как эсеры (устное произношение письменного сокращение «с-р»). При этом эсеры декларировали террор как основное содержание политической борьбы против самодержавия (в отличие от народовольцев) уже с самого начала существования своей партии, с 1901 года. Внутри партии была создана законспирированная Боевая организация, которая занималась подготовкой и проведением наиболее важных акций. Первым из громких терактов Боевой организации стало убийство в 1902 году министра внутренних дел Сипягина, а самыми громкими операциями стали успешные покушения на министра внутренних дел Плеве (1904) и московского градоначальника великого князя Сергея Александровича (1905). После пика революционного террора (1905-1907) активность и значение социалистов-революционеров снизились – во многом из-за успешных действий против неё полиции.
Что касается революционного террора в исполнении партии большевиков, то до 1905 года они практически не участвовали в этой форме политической борьбы. В партии существовали свои боевые организации, однако до самой революции 1905 года они не осуществляли серьёзных террористических актов. Отчасти это было связано с тем, что основными «игроками» на этом поле деятельности были эсеры и вступать с ними в конкуренцию было заведомым проигрышем. С другой, позиция Ленина в то время заключалась в критике эсеров и в частности их террористической тактики. Однако после начала первой революции большевики стали активно использовать террор, причём как в его организованной форме (покушения на конкретных лиц и так называемые экспроприации (ограбления с целью получения денег на деятельность партии)), так и в стихийной, направленной против всех представителей власти или сторонников самодержавия. Впоследствии многое из этого опыта было использовано большевиками уже в ходе «красного террора» в ходе Гражданской войны.
