Баньши
Баньши во многих легендах представляется как призрак весьма неприятной на вид дамы, жутко завывающей и выкрикивающей имя человека, которому суждено умереть в самом ближайшем будущем. Однако баньши не всегда воспринимались как предвестницы несчастья, когда-то их почитали как богинь.
Известно, что в начале пятого века галлы почитали баньши как богиню войны. В ирландском графстве Клэр существует легенда о королеве баньши Эйбхилл, со свитой из 25 духов, появление которых предвещает смерть кого – либо из жителей графства. В эпоху кельтов у каждого клана была своя баньши. Так, баньши Эевул со своим сонмом духов «служила» клану О’Брайан, но в большинстве своем баньши были одиночками. Баньши, обитавшая в горах Конемара, носила алый плащ и издавала звуки больше похожие на пение, а не вой, а баньши из графства Майо выглядела как отвратительная старуха в черном, чей вой была слышно задолго до ее появления.
Вообще образ баньши трансформировался со временем, в более поздних версиях баньши визжит и плачет, в то время как в раннем фольклоре баньши занимались омовением голов и одежд воинов после битвы.
Энкиду и призраки Шумера
В альтернативной версии эпоса о легендарном герое Шумера Гильгамеше появляется персонаж Энкиду. Энкиду давно покинул мир живых, но обида, нанесенная мертвым, не позволяла ему вырваться и загробного мира. Однако Гильгамеш не переставал молиться за освобождение своего друга, и бог Солнца услышал его молитвы. Энкиду вернулся из мира мертвых с рассказами о духах, которых там повстречал. Он рассказал о безрадостной и полной страданий жизни духов, которые живут во мраке и питаются грязью и пылью.
Вначале Энкиду отказывался делиться с Гильгамешем впечатлениями о царстве мертвых, опасаясь шокировать друга подробностями, однако Гильгамеш не слишком испугался услышанного, его разве что расстроило отсутствие половой жизни у обитателей потустороннего мира. По словам Энкиду, лучше всего жилось духам, которые при жизни в человеческом теле имели семеро и более детей, у таких духов было достаточно еды и питья. Родителям двоих отпрысков приходилось довольствоваться несъедобной пищей, одинокие и бездетные были обречены на вечное одиночество и голод.
Еще Энкиду рассказал, что духи выглядят так же как человек в момент своей смерти, духи прокаженных продолжают гнить и источать зловоние и в мире мертвых, дух человека растерзанного львом, выглядит как разрозненные куски плоти, а тот, кто погиб в пожаре, продолжает гореть и после смерти. По словам Энкиду, в загробной жизни хорошо только душам праведников и мертворожденных детей.
Исландские легенды о злых духах
В исландском и норвежском фольклоре духи не похожи на героев аналогичных легенд других народов мира. Наиболее известным персонажем скандинавской мифологии о духах и мертвецах является драугр – оживший мертвец, который выбравшись из своей могилы, бродит по земле, не находя покоя. Исландский дух хаугбуи, также как и драугр живет во плоти, но в отличие от первого, привязан к месту своего захоронения, гнев хаугбуи направлен на тех, кто тревожит покой мертвого.
Для того, чтобы душа умершего покоилась с миром, викинги соблюдали определенный ритуал погребения: покойнику связывали большие пальцы на ногах, в ступни втыкали иглы, а на грудь клали открытые ножницы. Практически для каждого «вида» духов у исландцев было свое название: утбурбур – дух младенца, фепуки – дух человека, которого тянет в мир живых накопленное при жизни богатство, скотта – злой женский дух, а мори – мужской. Фюлья – дух, «цеплявшийся» к конкретному человеку, а вокамундуром называли дух человека, первым похороненным на новом кладбище. Согласно легенде вокамундур защищает всех усопших, впоследствии попадающих на это кладбище, к тому же тело вокамундура не подвержено разложению.
Духи из культа Мертвых
У кельтов существовал целый ряд ритуалов, направленных на почитание предков и заботу о духах умерших пращуров, которые, после смерти оставались со своей семьей. В древние времена в знак уважения к предкам, имевшим особые боевые заслуги, кельты обезглавливали врагов, поверженных в битвах. В Бретани верили, что духи мерших родственников собираются по ночам у домашнего очага в поисках тепла и уюта.
Кельтский праздник Лугнасад предполагал человеческое жертвоприношение, как в благодарность за хороший урожай, так и в качестве памятной жертвы в честь предков, погибших за процветание своего народа. Традиция сжигания Рождественского (йольского) полена связана с желанием живых обогреть собравшихся у домашнего очага духов умерших предков, а вот праздник Самайн традиционно ассоциировался со злыми духами и демонами, в этот день выходящими «в свет». У кельтов забота о духах умерших возлагалась не только на живых. Так в графстве Уиклоу, каждый раз, когда на кладбище хоронили ребенка до пяти лет, у кладбищенского источника устраивали тайник, куда помещали чаши. Согласно поверью дух ребенка должен быть заботиться о других духах и приносить им воду, которую в оставленные на кладбище чаши наливали скорбящие родственники усопшего.
