История России имеет давнюю и богатую традицию самозванства – феномена, когда некий человек выдаёт себя за человека, якобы являющегося членом правящей или правившей династии. Обычно появление самозванцев было связано с претензиями либо на верховную власть, либо на признание особого общественного статуса человека и получением им некоей материальной выгоды. Начало этой традиции в первые годы XVII столетия положил человек, который вошёл в российскую историю как Лжедмитрий I, начинатель Смутного времени и легитимный (то есть прошедший все необходимые юридические процедуры) глава государства.
Кто был никем, тот станет всем, а потом – снова никем
Самозванцы могут появляться когда угодно, успешные самозванцы появляются лишь в подходящее время. Лжедмитрий I как самый успешный самозванец России не стал исключением – в начале XVII века наблюдались оба фактора, идеальные для захвата власти в стране. Во-первых, наблюдалась сложная политическая, экономическая и социальная обстановка: несколько лет подряд были страшные неурожаи, вызванные аномальными климатическими явлениями, порождённый ими голод и ухудшение жизни населения обострил противоречия в обществе и обусловил недовольство царём, Борисом Годуновым. Во-вторых, была реальная историческая фигура, образ которой можно было использовать в борьбе с Годуновым – погибший в 1591 году в Угличе малолетний царевич Дмитрий, младший сын Ивана Грозного, в гибели которого молва обвинила именно Годунова (мотив – избавиться от потенциального наследника и захватить престол).
Поэтому, когда в августе 1604 года на западных границах России с отрядом польских наёмников появился самозванец, объявивший себя «чудесно спасшимся» царевичем Дмитрием Иоанновичем, который теперь вернулся отобрать у «злодея» Годунова свой законный трон, он стал пользоваться сначала скрытой, а затем всё более явной поддержкой народа. Собственно, Лжедмитрий и его поляки (польскому королю и магнатам были обещаны за помощь земли и денежные выплаты) не завоёвывали власть в России: после значительного военного успеха в декабре 1604 года в январе 1605 года войско самозванца был разбито у села Добрыничи, а сам он спасся лишь чудом. Однако неправильные действия правительственных войск, скорая смерть Бориса Годунова и восшествие на престол его малолетнего сына Фёдора, внутренние московские смуты и растущая поддержка народа в надежде на то, что с «законным царём» жизнь наладится, привели к тому, что в июне 1605 года Лжедмитрий I торжественно въехал в столицу. 18 июля он принародно встретился с матерью царевича Дмитрия, бывшей царицей Марией, а тогда инокиней Марфой, которая признала в нём сына. Вскоре Лжедмитрий I был повенчан на царство, а в мае 1606 года женился на дочери польского магната Марины Мнишек. Однако слухи о самозванстве царя и его явно западные, не русские, манеры, интересы и начавшиеся преобразования помогли боярам организовать против него восстание, в ходе которого Лжедмитрий был убит.
Кем был пятый русский царь, неизвестно до сих пор
Вопрос о личности Лжедмитрия I, являвшегося российским царём на вполне законных основаниях и по характеру начатых им государственных изменений многим историкам напоминающего Петра I, является одним из наиболее обсуждаемых в отечественной истории. Выдвинуто множество самых различных версий, включая и ту гипотезу, что в 1605-1606 годах на московском троне сидел истинный сын Ивана Грозного. Академическая историческая наука наиболее аргументированной считает официальную версию правительства Бориса Годунова, выдвинутую в начале борьбы с самозванцем. Согласное ей, Лжедмитрий I это беглый монах московского Чудова монастыря Григорий Отрепьев, происходивший из знатного, но бедного дворянского рода. Отрепьев был одним из приближённых знатной боярской семьи Романовых (из которой потом и вышла новая царская династия) и после расправы с некоторыми её членами Бориса Годунова стал монахом. В Чудовом монастыре он отличился образованностью и сообразительностью, в результате чего и стал привлекаться к документообороту государственных дел. Благодаря этому он получил доступ к информации о судьбе царевича Дмитрия, у него родился план выдать себя за спасшегося царевича, но он был вынужден бежать в Польшу из-за того, что часть его задумок стала известна правительству.
Помимо Григория Отрепьева у разных историков есть ещё множество «претендентов» на место настоящей личности Лжедмитрия I: от некоего знатного польского дворянина до незаконнорожденного сына (не царевича Дмитрия) Ивана Грозного. Вместе с тем довольно много сторонников и у версии, что на троне был настоящий царевич Дмитрий, действительно выживший после покушения в Угличе, спасённый своим дядей, братом царицы, и тайно отправленный на воспитание в Польшу, подальше от наёмных убийц Годунова. И здесь есть ряд действительно существенных аргументов: во-первых, факт признания Лжедмитрия I инокиней Марфой (царицей Марией) в качестве сына. Во-вторых, существенные военные познания и умения, а также высокий уровень европейской образованности – в таком сочетании это весьма странное обстоятельство для беглого монаха Отрепьева. В-третьих, искренняя вера самозванца в то, что он является царевичем Дмитрием, неоднократно проявлявшаяся как на поле боя, так и в дипломатических вопросах. В-четвёртых, фактически нет случаев, когда бы в период пребывания Лжедмитрия I в Москве кто-либо опознал его как Отрепьева – хотя этот человек, судя по описаниям и портретам, обладал запоминающейся внешностью. В результате в настоящее время наука занимает компромиссную позицию, заявляя о том, что пока нет возможности с полной достоверностью установить личность Лжедмитрия I.
Александр Бабицкий
