Захват московского театрального центра на Дубровке в октябре 2002 года стал первым крупномасштабным террористическим актом в российской столице после начавшейся в конце 1999 года второй операции федеральных сил по ликвидации незаконных вооружённых формирований в Чечне. Именно с событий на улице Мельникова многие эксперты ведут отсчёт новой волны терроризма в России.
Долговременная подготовка
Согласно обнародованным данным следствия по делу о теракте на Дубровке, окончательное решение о проведении крупного террористического акта в Москве с захватом большого числа заложников было принято на совместном совещании чеченских полевых командиров летом 2002 года. Однако практические шаги по подготовке возможных терактов в Москве были предприняты ранее, в начале 2002 года – именно тогда представители боевиков начали снимать квартиры в столице, которые впоследствии должны были стать опорными пунктами террористов. На совещании лидеров сепаратистов, председательствовал на котором Аслан Масхадов, руководителем будущей операции был назначен полевой командир Мовсар Бараев, племянник знаменитого боевика Арби Бараева.
Непосредственная подготовка теракта началась в первых числах октября 2002 года, когда из Чечни в Москву в багажниках легковых автомобилей было доставлено оружие и взрывчатка.
В течение месяца в российскую столицу прибывали небольшими группами боевики, селившиеся в нескольких снятых в разных районах Москвы квартирах. Общий состав группы террористов составил примерно сорок человек, причём половину из них составляли террористки-смертницы. В качестве места проведения теракта рассматривались три объекта, подразумевавшие компактное присутствие большого числа людей – Московский дворец молодёжи, Московский государственный театр эстрады и Театральный центр на Дубровке. Выбор остановили на последнем из-за большого числа мест в зрительном зале, а также меньшего количества подсобных помещений в здании, которые нужно было обыскивать и контролировать.
Террористы с малопонятными требованиями
23 октября 2002 года около 21 часа к Театральному центру на Дубровке по адресу улица Мельникова, дом 7, подъехали три микроавтобуса, из которых вышли вооружённые люди в камуфляжной форме, обезвредили охранников и в течение нескольких минут захватили здание. Часть боевиков обыскивала помещения Театрального центра и отводила захваченных там людей в зрительный зал, в котором на момент теракта проходил мюзикл «Норд-Ост». К тому времени зал уже был захвачен другой частью террористов, которые через некоторое время разделили заложников (в общей сложности около 800 человек) по возрастному и половому признаку, а также на зрителей и сотрудников центра и актёров мюзикла. Зрительный зал и многие другие помещения были заминированы.
Затем, на протяжении более чем двух суток, с вечера 23 октября по раннее утро 26 октября, террористы удерживали заложников, находясь в кольце плотной осады.
За это время боевики под руководством Мовсара Бараева активно шли на переговоры, в которых были задействованы некоторые российские политики (Григория Явлинский, Ирина Хакамада, Иосиф Кобзон), общественные деятели (врач Леонид Рошаль), журналисты (Анна Политковская и съёмочная группа НТВ). В ходе этих переговоров были отпущены несколько десятков заложников (ещё несколько десятков человек смогли выбраться из здания самостоятельно через запасные выходы и предварительно запершись в некоторых помещениях).
В качестве условий освобождения заложников террористы излагали требования о немедленном выводе федеральных войск из Чечни. Однако никаких конкретных и реально выполнимых требований не было, как не было и каких-то конкретных действий с их стороны. Оценивать эту ситуацию можно было двояко: и как свидетельство того, что террористы ждут указаний извне, и как доказательство того, что боевики не намерены отпускать заложников (в пользу чего говорило и наличие большого числа террористок-смертниц).
Странный штурм и загадочный газ
Около 5 часов утра 26 октября началась операция по штурму Театрального центра на Дубровке, нейтрализации террористов и освобождению заложников. Началом и ключевым моментом операции стало закачивание через систему вентиляции специального боевого газа, который был призван нейтрализовать боевиков для недопущения подрыва здания и облегчения выполнения спецподразделениями задачи по освобождению заложников. Примерно через полтора часа, в течение которых раздались несколько взрывов и автоматных очередей, представители оперативного штаба по освобождению заложников сообщили прессе, что здание находится под контролем спецслужб, 36 боевиков уничтожены, несколько захвачены в плен. Первоначально сообщалось о 67 погибших заложниках.
Основным звеном операции было названо специальное боевое вещество на основе фетанила, обладающее усыпляющим воздействием на человека. Однако в последующие несколько дней в больницах Москвы скончались несколько десятков бывших заложников. Также подвергшихся воздействию неизвестного газа, так что число жертв теракта достигло 130 человек.
Именно неизвестное вещество стало фундаментом для появления множества критических замечаний относительно проведения операции по освобождению заложников и появления альтернативной версии событий.
С одной стороны, спецслужбы подверглись критике за то, что не сообщили врачам точную формулу применённого боевого вещества, что могло бы сделать медицинскую помощь более квалифицированной и спасти многие жизни. На первых порах заложников принимали за просто спящих людей и не проводили с ними специальных реанимационных процедур, не следили за правильным их расположением для недопущения перекрытия дыхательных путей.
С другой стороны, по свидетельству ряда бывших заложников, после подачи газа через вентиляцию террористы не оказались без сознания немедленно, а были достаточно активны в течение продолжительного времени, от пяти до десяти минут. Таким образом, они вполне могли привести в действие взрывные устройства, и с этой точки зрения действия спецслужб были крайне неудачными. На этом фоне была рождена довольна популярная версия о заговоре: согласно ей, сама террористическая группа Мовсара Бараева направлялась в своих действиях, возможно, без своего ведома, самими спецслужбами, которые снабдили боевиков неисправной взрывчаткой, которая и не могла взорваться. Правда, сторонники этой версии не дают внятного ответа, какие мотивы могли быть у такой операции спецслужб.
Александр Бабицкий
