Двенадцать лет спустя после катастрофы 11 сентября 2001 года правительство США ясно дало понять, что ему есть что скрывать. Многие ключевые политические фигуры, от советника Белого дома по борьбе с терроризмом до сопредседателей Национальной комиссии по расследованию, отмежевались от официальной версии событий, в которой слишком много очевидных нестыковок.
Тайна, покрытая мраком
Главный советник по борьбе с терроризмом президента Буша Ричард Кларк рассказал, что ЦРУ под руководством Джорджа Тенета пыталось завербовать некоторых террористов из Аль-Каиды, участвующих в терактах до нападения 11 сентября 2001 года. После того, как у них ничего не вышло, Тенет и высшее руководство ЦРУ скрыли эту неудачную попытку вербовки.
Этот рассказ Кларка – еще один гвоздь в крышку гроба, которой накрывалась официальная версия трагических событий 11 сентября. Без сомнения, по степени дискредитации правительства США она уступает лишь печально известнму докладу Уоррена по делу об убийстве президента Джона Ф. Кеннеди в 1963 году.
Роковым ударом для доклада комиссии Уоррена стало заявление первой леди Жаклин Кеннеди, которая в 1964 году поделилась с историком Артуром Шлезингером-младшим своими соображениями о виновниках смерти ее мужа. По ее мнению, за убийством ее мужа в Далласе стоял вице-президент Линдон Джонсон.
Откровения Жаклин Кеннеди и рассказ Кларка показывают, что правительству Соединенных Штатов нельзя доверять расследования преступлений, совершенных с ведома и при содействии руководства ЦРУ и Белого дома.
Террористические акты 11 сентября 2001 года – еще одна тайная операция американских спецслужб, получившая прикрытие на государственном уровне.
Недавние разоблачения Кларка, его рассказ о том, ЦРУ знало о готовящемся нападении Аль-Каиды до 2001 года, когда были совершены атаки на Нью-Йорк и Вашингтон, - это лишь верхушка айсберга деятельности спецслужб, разветвленная сеть которых спланировала и организовала не только сами атаки, но освещение трагических событий в средствах массовой информации.
Единственный из всех сотрудников разведки и правоохранительных органов, которые активно занимались организацией преступной сети для осуществления нападений 11 сентября, кто восстал против этого заговора, - начальник отдела ФБР по работе с Аль-Каидой Джон О’Нил.
Начиная с первого взрыва во Всемирном торговом центре в 1993 году, О'Нил не покладая рук охотился за Усамой бен Ладеной и другими членами Аль-Каиды. После дальнейших террористических атак на:
- казармы Khobar Towers в Дхаране, Саудовская Аравия;
- посольства США в Кении и Танзании;
- корабль USS Cole в Аденском порту;
- самой большой проблемой О'Нила была не Аль-Каида, а препоны расследованию, которые чинили высокопоставленные чиновники в правительстве США.
Расследование
Заключение официальной комиссии (самая грандиозная теория заговора из всех существующих), занимающейся расследованием событий 11 сентября 2001 года (по Комиссии 9/11), о том, что девятнадцать террористов, главным образом из Саудовской Аравии, вооруженные канцелярскими ножами, смогли за несколько часов утра вторника сентября 2001 года одержать победу над сверхсовременной оборонной и разведывательной системой США, содержание которой обходится налогоплательщикам триллионы долларов, была частично опровергнуто двумя сопредседателями Комиссии, бывшим губернатором Нью-Джерси Томасом Кином и бывшим представителем Демократической партии от штата Индиана Ли Гамильтоном. Они заявили, что правительственные чиновники лгали комитету, и что важная информация была скрыта от следствия...
Кину и Гамильтону следовало направить их гнев на Филиппа Зеликоу, в прошлом помощник советника президента Буша по вопросам национальной безопасности Кондолизы Райс, который заявил под присягой, что никто не ожидал, что пассажирские самолеты будут использоваться в качестве оружия.
Зеликоу был назначен исполнительным директором Комиссии 9/11 и получил задание предотвращать любые расследования, рассматривающие роль ЦРУ, Моссада, Саудовской Аравии и Уолл-стрит в подготовке компонентов, которые сделали атаки 11 сентября 2001 года возможными.
Зеликоу прославился отпровержением всех теорий, которые не согласуются с правительственной версией событий. В частности, он на протяжении многих лет нападает на всех, кто не верит мифам комиссии Уоррена об убийстве президента Кеннеди.
К сожалению, информационная кампания после нападений 11 сентября на Всемирный торговый центр были не первой попыткой правительства США создать прикрытие атак на здания ВТЦ.
По данным американских разведывательных источников, в распоряжении ФБР и министерства юстиции находились целые тома переводов расшифровок перехваченных телефонных разговоров арабских террористов до взрыва ВТЦ 1993 года, полученные от американских и суданских мусульманских боевиков, которые когда-то работали на разведку США в войне моджахедов с Советским Союзом в Афганистане.
Особо важные разведданные, которые показали связь между ЦРУ и «арабо-афганскими» моджахедами, в том числе лояльными к Усаме бен Ладену, никогда даже не были упомянуты в расследовании по делу Бруклинской ячейки, в которую вошли:
- слепого египетский священнослужитель Шейх Омар Абдул Рахман;
- Рамзи Юсеф;
- Эйяд Исмаил.
В нью-йоркскую ячейку также вошли Али Мохаммед, выпускник школы частей специального назначения США в Форт-Брэгг, Северная Каролина, который, будучи на действующей военной службе, тайно отправился в Афганистан для подготовки сил бен Ладена и предоставил ему разведданные о «слабозащищенных целях» США, уязвимых для террористических атак, и Вадих эль-Хадж, личный секретарь Усамы бен Ладена, который также проживал в Соединенных Штатах.
По иронии судьбы, людьми, ответственными за непредставление суду данных наблюдения за террористами, устроившими взрыв во Всемирном торговом центре в 1993 году, были Патрик Дж. Фицджеральд и Майкл Чертофф, главный федеральный прокурор Нью-Йорка и прокурор Нью-Джерси, соответственно.
Впоследствии Фицджеральд стал прокурором США в Северном округе штата Иллинойс и посвятил свою жизнь судебному преследованию двух губернаторов Иллинойса, обвиненных в коррупции:
- республиканца Джорджа Райана;
- демократа Рода Благоевича.
В обоих случаях речь идет о политических показательных процессах.
